Секретный дополнительный протокол к Договору о...
Секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года определял «границы сфер интересов» сторон «в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва)» и Польского Государства.[1]
Целью Договора, по утверждениям советского руководства, было обеспечить влияние Советского Союза в Восточной Европе, а без секретного протокола он не имел смысла. Хотя протокол не являлся юридическим основанием для перекройки восточноевропейских границ, он допускал возможность территориального изменения третьих стран, расположенных у границ СССР. В документе подчёркивался интерес Литвы к Виленской области и Советского Союза к Бессарабии.[2]
Содержание
1 Предыстория
2 Положения протокола
3 История опубликования
3.1 Первые сведения о факте существования
3.2 На Западе
3.3 В СССР
3.4 В Российской Федерации
4 Юридическая характеристика
5 См. также
6 Примечания
7 Ссылки
Предыстория |
Изучение советских дипломатических документов показывает правоту тех авторов, которые считают, что секретный протокол был инициативой СССР и уступкой со стороны Германии[2].
Идея подписания секретного протокола о разделе сфер интересов в Восточной Европе была высказана Сталиным в начале переговоров с Риббентропом 23 августа 1939 г. Согласно воспоминаниям Владимира Павлова, бывшего на той встрече личным переводчиком Сталина, Риббентроп привёз только текст основного договора, но Сталин, понимая, что Гитлер в сложившейся ситуации будет согласен на любые уступки, вдруг заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем»: Тут же, в кабинете Сталина, был составлен текст протокола, который отредактировали, напечатали и подписали. Сталин несколько раз подчеркнул, что это сугубо секретное соглашение никем и никогда не должно быть разглашено. Эти слова Павлова подтверждаются и Риббентропом, который на Нюрнбергском процессе заявил, что Сталин обсуждал «не возможность мирного урегулирования германо-польского конфликта в духе пакта Бриана-Келлога, а дал понять, что если он не получит половину Польши и Прибалтийские страны ещё без Литвы с портом Либава, то я могу тотчас вылететь обратно»[3].
Положения протокола |
Немецкая версия по микрофильму (последняя страница)
Согласно протоколу, северная граница Литвы становилась границей сфер интересов Германии и СССР в Прибалтике. При этом Литва получала Вильнюс (на тот момент польский), а граница интересов в Польше проходила по рекам Нареву, Висле и Сану.
Вопрос о независимости Польши, согласно протоколу, мог «быть окончательно выяснен» позже, по согласию сторон.
СССР подчёркивал также интерес к Бессарабии, а Германия — незаинтересованность в ней.
История опубликования |
Первые сведения о факте существования |
Сам пакт был опубликован немедленно после подписания, информация же о дополнительном протоколе держалась под грифом секретности. Тем не менее, она просочилась в дипломатические круги практически сразу. Утром 24 августа немецкий дипломат Ганс фон Херварт сообщил своему американскому коллеге Чарльзу Болену полное содержание секретного протокола[4].
Условия советско-германских соглашений содержит и так называемая «речь Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 года», текст которой был опубликован французским информационным агентством «Гавас» в ноябре того же года. Некоторые исследователи считают речь подлинной[5], другие отрицают её подлинность[6]. Однако вплоть до окончания Второй мировой войны эти сведения оставались на уровне слухов, хотя и нашедших видимое подтверждение дальнейшим развитием событий.
На Западе |
Немецкий оригинал текста дополнительного протокола был уничтожен во время бомбардировки Берлина в марте 1944 года, но его копия на микрофильме сохранилась в документальном архиве МИД Германии[7]. Карл фон Лёш, служащий МИДа, передал эту копию британскому подполковнику Р. С. Томсону в мае 1945 года.
Публично речь о секретных протоколах впервые была поднята на Нюрнбергском процессе: обвиняемые построили на этом факте линию защиты. Об этом договоре говорил Риббентроп, а защитник Гесса Зайдль получил машинописную копию протокола[8] и попытался огласить её, но ему было отказано под предлогом, что он отказался сообщить суду источник получения документа (позднее в своих воспоминаниях он упомянул, что получил документы от американской разведки). Спустя несколько месяцев Зайдль опубликовал документ в американской провинциальной газете «St. Louis Post-Dispatch», но эта публикация осталась незамеченной.
Широкую известность документ приобрёл в 1948 году, когда был опубликован в сборнике Госдепартамента США «Нацистско-советские отношения. 1939—1941 гг.»[9][10].
Кроме того, сборник содержал немецкую и немецко-советскую дипломатическую переписку, в которой имелись прямые ссылки на секретные договорённости[11]. Этот факт послужил для ряда исследователей[12] основанием для проведения аналогий между политикой СССР и политикой нацистского Третьего рейха и для обвинения Советского Союза в соучастии в развязывании Второй мировой войны.
В связи с этим, вопрос о секретных протоколах (к Договору о ненападении и Договору о дружбе и границе) приобрёл важное политическое значение.
В СССР |
В СССР существование секретных протоколов категорически отрицалось. По словам руководителя аппарата президента СССР[13]Валерия Болдина, они хранились в личном сейфе Сталина, а в дальнейшем — в архиве ЦК КПСС[14].
В 1948 году, в ответ на публикацию сборника Госдепартамента США «Nazi-Soviet relations», Совинформбюро опубликовало книгу «Фальсификаторы истории», в которой выдвигались встречные обвинения странам Запада и содержались утверждения о финансировании Германии английскими и американскими финансовыми кругами в 1930-е годы[15]. В отличие от издания Госдепартамента США, представлявшего собой сборник архивных документов, советское издание представляло собой авторский текст; в нём не было приведено ни одного документа полностью и несколько — в незначительных выдержках[16]. Существование секретного протокола отрицалось Молотовым до самой смерти, о чём он неоднократно говорил в беседах с писателем Чуевым[17].
Вопрос о Пакте Молотова - Риббентропа и, особенно, о секретном приложении к нему был поднят в СССР во время перестройки, прежде всего — из-за давления со стороны Польши. Для изучения вопроса была создана особая комиссия во главе с секретарём ЦК КПСС Александром Яковлевым. 24 декабря 1989 года Съезд народных депутатов СССР, заслушав доложенные Яковлевым выводы комиссии, принял резолюцию, в которой осудил протокол (отметив отсутствие подлинников, но признав его подлинность, основываясь на графологической, фототехнической и лексической экспертизе копий, и соответствия их содержания последующим событиям)[18]. Тогда же впервые в СССР был опубликован текст секретных протоколов (по немецкому микрофильму — «Вопросы истории», № 6, 1989).
Советский оригинал протокола хранился в Общем отделе ЦК КПСС (ныне Архив Президента РФ), Особая папка, пакет № 34. По словам историка Льва Безыменского, содержимое этого пакета скрывалось Михаилом Горбачёвым, знавшим о его существовании ещё с 1987 года[19], причём Горбачёв, по словам его управделами Болдина, намекал ему на желательность уничтожения этого документа[14].
В Российской Федерации |
После рассекречивания архива пакет № 34 был обнаружен в октябре 1992 года бывшим заместителем начальника Главного политического управления генерал-полковником Д. А. Волкогоновым, после чего протокол вместе с остальными документами пакета был представлен общественности на пресс-конференции[7] и опубликован в газетах. Научная публикация состоялась в журнале «Новая и новейшая история», № 1 за 1993 год[7].
Юридическая характеристика |
Невозможно оценивать «Секретный дополнительный протокол» вне контекста «Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом». Хотя протокол не являлся юридическим основанием для перекройки восточноевропейских границ, он предрешил судьбу третьих стран и свидетельствует о сотрудничестве с Германией в переделе Восточной Европы. Тем более что, как отмечает С. З. Случ, для Сталина граница «сферы интересов» означала будущую границу СССР. Как полагает В. Я. Сиполс, пакт отразил взаимные интересы Германии и СССР. Первая была заинтересована в оккупации Польши до «линии 4 рек», а второй — в остановке вермахта как можно дальше от существующих границ и в присоединении Западной Украины и Западной Белоруссии[2].
Оценки юридической стороны собственно договора (без протокола) противоречивы. Согласно мнениям одних историков, Договор о ненападении сам по себе (без протокола) не содержит ничего необычного и представляет собой типичный договор о ненападении, примеры которых часты в тогдашней европейской истории (см., например, аналогичный пакт между Германией и Польшей)[20][21]. То есть пакт без дополнительного протокола формально был направлен на предотвращение войны и сдерживание агрессии от третьих сторон.
А. А. Пронин[22] придерживается другого мнения, указывая на то, что в договоре отсутствовал пункт, отменяющий его действие в случае, если одна из сторон совершит агрессию (такой пункт присутствовал в большинстве договоров о ненападении, заключённых СССР). Таким образом, пакт и без дополнительного протокола не сдерживал агрессию, но был направлен против третьих стран со стороны государств, его подписавших, — СССР и Германии. Однако А. А. Пронин также указывает, что договор тесно связан с секретным протоколом и не может оцениваться отдельно от него. Собственно дополнительный протокол оценивается А. А. Прониным как юридически неправомерный, поскольку касался третьих стран.
Следует также отметить, что Верховный Совет и Рейхстаг не были ознакомлены с текстом «Секретного дополнительного протокола», он не был ратифицирован парламентами подписавших сторон и де-юре являлся, таким образом, лишь личным соглашением Сталина и Гитлера (что никак не меняло его значения де-факто, так как и тот, и другой обладали неограниченной тоталитарной властью и олицетворяли собой свои государства; в отношении Гитлера это декларировалось и законами 1933—1934 гг.)[23]. В Постановлении Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года № 979-1 «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года» указано:
.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote{float:none;padding:0.25em 1em;border:thin solid #eaecf0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-source{margin:1em 0 0 5%;font-size:105%}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq{margin:0 -1em -0.25em}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavFrame{padding:0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavHead,.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavContent{padding-left:1.052632em;padding-right:1.052632em}
6. Съезд констатирует, что переговоры с Германией по секретным протоколам велись Сталиным и Молотовым втайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства СССР, эти протоколы были изъяты из процедур ратификации. Таким образом, решение об их подписании было по существу и по форме актом личной власти и никак не отражало волю советского народа, который не несёт ответственности за этот сговор.
7. Съезд народных депутатов СССР осуждает факт подписания «секретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 года и других секретных договорённостей с Германией. Съезд признаёт секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания.
Протоколы не создавали новой правовой базы для взаимоотношений Советского Союза с третьими странами, но были использованы Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств..mw-parser-output .ts-Конец_цитаты-source{margin:0.357143em 2em 0 0;text-align:right}
См. также |
- Секретный дополнительный протокол прилагался и к «Договору о дружбе и границе между СССР и Германией», подписанному 28 сентября 1939 года
- Присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР
- Присоединение Бессарабии и Северной Буковины к СССР
- Присоединение Прибалтики к СССР
Примечания |
↑ Так называемый «секретный дополнительный протокол» к советско-германскому договору о ненападении
↑ 123 Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941. — М.: Вече, 2000. Глава «Политический кризис 1939 г.»
↑ А. А. Пронин. Советско-германские соглашения 1939 г. Истоки и последствия: Монография. LAP LAMBERT Academic Published. Саарбрюкен, 2012. ISBN 978-3-8473-3751-5
↑ (англ.) Charles E. Bohlen, Witness to History: 1929—1969 Norton, 1973, ISBN 0-393-07476-5
↑ Вопросы истории, 2005, #8. В. Л. Дорошенко, И. В. Павлова, Р. Ч. Раак. Не миф: речь Сталина 19 августа 1939 года
↑ см. Случ, С. З. Речь Сталина, которой не было // Отечественная история. — 2004. — № 1 и С. Лозунько. Историческая фальшивка: «речь Сталина 19 августа 1939 года» — Еженедельник «2000», 18 августа 2006
↑ 123 Борис Хавкин. «К истории публикации советских текстов советско-германских секретных документов 1939—1941 гг.» Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры — Русское издание № 1, 2007
↑ А.Плотников. Неизвестные документы Нюрнбергского трибунала. Второй аффидевит Гауса. // Москва.
↑ В. З. Роговин Мировая революция и мировая война: Глава XXXIV — Секретный протокол, М. 1998 415 с ISBN 5-85272-028-3
↑ (англ.) Nazi-Soviet Relations 1939—1941., Washington, 1948)
↑ См. напр.: У. Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха. Падение Польши.
↑ См. напр.: Guido Knopp. 100 Jahre — Der Countdown.
↑ Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991
↑ 12 Валерий Болдин Над пропастью во лжи. // «Совершенно секретно». № 03, март 1999 г.
↑ Тема финансирования нацистской Германии американскими корпорациями была подробно освещена известным британским экономистом Энтони Саттоном в его книге Wall Street and the rise of Hitler. New Rochelle, New York: Arlington House, 1975
↑ Советское информационное бюро. Фальсификаторы истории М.: ОГИЗ, 1948. — 79 с.
↑ Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева М.: ТЕРРА, 1991. — 623 с.
↑ Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1989. № 29. Ст. 579.
↑ Безыменский Л. А. Гитлер и Сталин перед схваткой. Предисловие автора — М.: Вече, 2000. — 512 с.
↑ Семиряга М. И. Советско-германские договорённости в 1939 — июне 1941 г.: взгляд историка // Сов. государство и право. 1989. N 9. С. 93.
↑ Мюллерсон Р. А. Советско-германские договорённости 1939 г. в аспекте международного права // Там же. С. 106.
↑ Пронин А. А. Советско-германские соглашения 1939 года: истоки и последствия (монография)// Международный исторический журнал, № 11, сентябрь-октябрь 2000 Архивировано 28 сентября 2007 года.
↑ Статья VII Договора о ненападении требует его ратификации "в возможно более короткий срок". При этом, однако, в Германии имперское правительство обладало правом заключать договоры, вступавшие в законную силу с момента подписания (в соответствии со статьей 4 Закона о чрезвычайных полномочиях 1933 г.), а в статье 49 Конституции СССР 1936 года, предусматривавшей процедуру ратификации договоров Президиумом Верховного Совета, ничего не говорилось об обязательности этой процедуры.
Ссылки |
- д/ф «Тайны секретных протоколов» // Телеканал «Россия», 2009
