Cdtrjyty

Квинт Горте́нзий Горта́л (лат. Quintus Hortensius Hortalus, вторая половина 114 — июнь 50 гг. до н. э.) — римский политический деятель и оратор из плебейского рода Гортензиев, консул 69 года до н. э. Принадлежал к «партии» оптиматов, но в гражданских войнах между сулланцами и марианцами не участвовал, а когда марианцы заняли Рим (87 год до н. э.), остался в городе. В 70-е годы до н. э. начал политическую карьеру, вершиной которой стал в 69 году до н. э. консулат. Будучи консулом, Квинт Гортензий отказался от наместничества в Македонии и командования в войне с критскими пиратами, а после этого начал отходить от политики.

Карьеру оратора Квинт Гортензий начал в 95 году до н. э. Он участвовал в ряде резонансных процессов в качестве защитника и некоторое время (в 87—82 и 74—70 годах до н. э.) считался самым выдающимся мастером красноречия в Риме. Потерпев поражение в деле Верреса в 70 году до н. э., Гортал уступил первенство Марку Туллию Цицерону. Тем не менее почти до самой смерти он выступал в суде, чаще всего в качестве коллеги Цицерона по защите.

Биография |

Происхождение |

Представители плебейского рода Гортензиев упоминаются в источниках, начиная с 287 года до н. э., когда один из них был назначен диктатором (Тит Ливий сообщает о народном трибуне 422 года до н. э. Луции Гортензии, но это, возможно, вымышленный персонаж)^[1]. В 170 году до н. э. Луций Гортензий занимал должность претора^[2]. Отец Квинта Гортензия, тоже Луций, поднялся в своей карьере как минимум до претуры и управлял Сицилией; некоторые исследователи считают возможным его отождествление с Гортензием, который был избран консулом на 108 год, но вскоре потерял эту должность из-за обвинительного приговора суда^[3][4]. Прозвище Гортал (Hortalus) первым носил Луций Гортензий^[1].

Луций Гортензий был женат на дочери Гая Семпрония Тудитана, консула 129 года до н. э.^[5] Помимо Квинта, у него была ещё дочь, жена Марка Валерия Мессалы, который был легатом под началом Гая Мария в 90 году до н. э. Либо сестрой, либо дочерью этого Мессалы (а в последнем случае и племянницей Гортала) была Валерия, последняя жена Луция Корнелия Суллы; сыном Гортензии был Марк Валерий Мессала Руф, консул 53 года до н. э.^[6] Предположительно какие-то родственные связи существовали между Горталом и Луцием Лицинием Лукуллом^[7].

В источниках упоминается Луций Гортензий, участвовавший в Первой Митридатовой войне под началом Луция Корнелия Суллы^[8]. Это мог быть старший брат Квинта Гортензия. Впрочем, по мнению Фридриха Мюнцера, тот факт, что ещё до войны Луций занимал должность претора, уменьшает вероятность такого родства: между гипотетическими братьями была серьёзная разница в возрасте^[9]. А. Кивни предполагает, что эти двое Гортензиев были не более чем «родственниками»^[10].

Известно, что Квинт Гортензий неплохо знал историю своей семьи^[11]. В частности, он сообщал Цицерону сведения, касавшиеся карьеры его деда по матери^[12].

Ранние годы |

Дату рождения Квинта Гортензия исследователи определяют на основании свидетельств Марка Туллия Цицерона в трактате «Брут». В частности, там сообщается, что Гортал был старше Цицерона на восемь лет^[13], что ему было девятнадцать во время консульства Луция Лициния Красса и Квинта Муция Сцеволы Понтифика (95 год до н. э.)^[14] и что он прожил шестьдесят четыре года^[15]. Отсюда следует, что родился он во второй половине 114 года до н. э.^[16]

Свою общественную деятельность Квинт Гортензий начал в качестве оратора, причём его слава как мастера красноречия росла до 70 года до н. э.^[16] Он впервые выступил в суде в 95 году до н. э., когда ему было всего девятнадцать лет, став «защитником Африки»^[17]. Квинтилиан упоминает Гортала в числе тех ораторов, которые в юношеском возрасте обвиняли «вредных граждан»^[18]; если речь идёт именно об этом процессе, то из этого сообщения следует, что Квинт Гортензий предъявил обвинение неизвестному по имени наместнику Африки, замеченному в злоупотреблениях властью^[19]. В любом случае юный оратор заслужил одобрение слушателей, среди которых были и оба консула этого года — Луций Лициний Красс и Сцевола Понтифик, самые выдающиеся мастера красноречия той эпохи^[14].

Следующее упоминание о Квинте Гортензии относится к 91 году до н. э.^[20], когда он защищал в суде царя Вифинии Никомеда III^[17]. В начавшейся вскоре Союзнической войне Гортал принимал участие в качестве контубернала (в 90 году) и военного трибуна (в 89 году)^[21]; Р. Броутон предположил, что служил он под началом Луция Корнелия Суллы, который в 89 году одержал ряд побед над восставшими италиками в Кампании и Самнии^[22]. Насколько можно судить по сохранившимся источникам, это был единственный случай военной службы в карьере Квинта Гортензия^[16].

В 88 году до н. э. внутриполитическая борьба в Риме переросла в гражданскую войну между «партиями» Гая Мария и Суллы. Гортал был связан с последней: он был женат на дочери Квинта Лутация Катула, видного оптимата и заклятого врага Мария. В 87 году до н. э. Марий и его союзник Луций Корнелий Цинна заняли Рим. Жертвами последовавшего за этим террора стали, помимо всех прочих, Катул и двое его братьев, а некоторые аристократы бежали из Рима — либо к Сулле, который в это время воевал на Балканах с Митридатом Понтийским, либо в Африку или Испанию. Но Гортал остался в Риме и мог по-прежнему выступать в суде. Большая часть видных ораторов 90-х годов до н. э. к тому времени сошла со сцены: Луций Лициний Красс скоропостижно умер от болезни (91 год до н. э.), Гай Аврелий Котта ушёл в изгнание (90 год), Публий Сульпиций был убит сулланцами (88 год), Марк Антоний и Гай Юлий Цезарь Страбон Вописк были убиты марианцами (87 год). В результате Квинт Гортезий стал первым оратором Рима^[23][20].

Источники упоминают только одно дело, которое вёл Гортал при марианском режиме. Юный Гней Помпей (впоследствии Великий) был обвинён в присвоении добычи, захваченной его отцом в Аускуле в 89 году до н. э. Защитниками Помпея стали Квинт Гортензий, консуляр Луций Марций Филипп и будущий трёхкратный консул Гней Папирий Карбон; их не остановил тот факт, что семья Помпеев была настроена враждебно по отношению к марианцам (отец обвиняемого защищал Рим в 87 году). Гортал, несмотря на свою молодость, стал главным защитником, и в конце концов был вынесен оправдательный приговор (86 год до н. э.)^[13][24].

Тем временем Сулла заключил мир с Митридатом и начал подготовку к высадке в Италии и новой гражданской войне. В историографии есть мнение, что в составе римской правящей элиты в те годы существовала влиятельная группа центристов, выступавшая за компромисс между враждующими «партиями». К этой группе во главе с Луцием Валерием Флакком причисляют и Квинта Гортензия. Когда стало ясно, что открытый конфликт неизбежен, центристы, включая Гортала, один за другим перешли на сторону Суллы^[25]. При этом впоследствии, по словам Марка Туллия Цицерона, Квинт Гортензий «не раз ставил себе в заслугу, что он никогда не участвовал в гражданской войне»^[26].

Карьера оратора (82—70 годы до н. э.) |

После разгрома марианской партии исчезли ограничения для политической и общественной деятельности Квинта Гортензия^[20]. В 81 году до н. э. он выступил обвинителем в процессе Публия Квинкция: некто Секст Невий претендовал на земельные владения Квинкция в Нарбонской Галлии, утверждая, что тот — его должник. Вторым представителем Секста Невия был Луций Марций Филипп, а в роли защитника в суде выступил 25-летний Марк Туллий Цицерон, тогда только начинавший свою карьеру. Текст речи Цицерона в защиту Квинкция сохранился; в этой речи оратор демонстрирует по отношению к Горталу крайнюю почтительность, через которую проглядывает ирония^[27]. Источники не сообщают о том, чем закончился процесс, но принято считать, что его выиграла защита и что в результате Цицерон как оратор стал серьёзным конкурентом Квинта Гортензия^[28].

Именно Гортала мог иметь в виду Аппиан^[20], рассказывая, что во время похорон Суллы (78 год до н. э.) речь над телом произнёс «лучший из тогдашних ораторов»^[29]. Впрочем, здесь может идти речь и о Луции Марции Филиппе, причём Ф. Мюнцер считает этот вариант более вероятным в силу высокого ранга Луция Марция (он тогда был консуляром и цензорием, то есть бывшим цензором). Квинт Гортезий же в те времена только начал своё движение по cursus honorum^[30].

Предположительно в 77 году до н. э. Гортал принял участие в резонансном судебном процессе Гнея Корнелия Долабеллы. Этот нобиль, один из видных сторонников Суллы, был обвинён Гаем Юлием Цезарем в злоупотреблении властью во время наместничества в Македонии; Квинт Гортензий стал одним из защитников наряду с Гаем Аврелием Коттой. О процессе мало что известно, но А. Егоров предполагает, что он был сопоставим по масштабу и общественной значимости с делом Верреса^[31]. У Авла Геллия упоминается «первая речь» Цезаря^[32], так что судебный сессий было как минимум несколько. В конце концов Долабелла был оправдан^[31]. Примерно тогда же состоялся и процесс Марка Канулея, в котором Гортал тоже участвовал вместе с Коттой. Последний по возвращении из изгнания в 82 году до н. э. вернул себе позиции лучшего оратора Рима, но по результатам этих двух процессов Квинт Гортензий стал равным ему^[20].

Последующие годы (до 70 года до н. э.) стали для Гортала временем высшей ораторской славы (к тому же Гай Котта умер в 74 или 73 году^[33]). Он участвовал в ряде судебных процессов и, по-видимому, неизменно одерживал победы, но сохранилось очень мало конкретной информации об этом этапе его жизни^[34]. Асконий Педиан сообщает, что он участвовал в процессе претория (бывшего претора) Гнея Корнелия Долабеллы, но здесь могла произойти простая путаница из-за идентичности имён двух подсудимых, претория и консуляра. К тому же Цицерон обязательно упомянул бы эту историю в своей первой речи против Верреса, поскольку последний давал показания против Долабеллы. Предположительно в 74 году до н. э. Гортал вместе с Гаем Скрибонием Курионом и своим шурином Квинтом Лутацием Катулом Капитолином выдвинул обвинение против бывшего народного трибуна Квинта Опимия и добился его осуждения^[11]. Цицерон позже изобразил это судебное дело как месть сенатской олигархии Опимию за его попытку отменить установления Суллы^[35].

Квинт Гортензий мог быть обвинителем Теренция Варрона, родственника Цицерона; в те же годы или несколько ранее он вёл дело против Тита Тинки из Плаценции^[11]. Согласно Цицерону, Гортал имел большое влияние на судейскую коллегию и контролировал подачу ими голосов, используя цветные восковые таблички вместо обычных: благодаря этому он мог убедиться в том, что судьи при тайном голосовании сделали нужный ему выбор между absolvo («оправдываю») и condemno («обвиняю»)^[36][11].

Процесс Верреса |

В течение всей жизни Квинт Гортензий принадлежал к сенатской олигархии, защищая в суде отдельных её представителей и выступая против реформаторов (например, Квинта Опимия). Соответственно и в 70 году до н. э., когда Цицерон нашёл доказательства коррупции в высших кругах и выдвинул обвинение против экс-наместника Сицилии Гая Верреса, Гортензий стал защитником последнего. Гортала и Верреса связывала старая дружба^[37][38]; по словам Цицерона, усадьбу Квинта Гортензия украшали произведения искусства, присланные из Сицилии^[39]. Но Гортал взялся за это дело не только из дружбы, но и за большой гонорар, поскольку Веррес за время наместничества стал обладателем огромного богатства^[7].

Защитник начал это дело с уловок: он нашёл подставного обвинителя, Квинта Цецилия Нигра. Этот человек ранее был квестором Верреса и должен был развалить дело. Состоялся специальный процесс о дивинации (лат. divinatio, «предсказание»), в ходе которого Цицерон и Нигер боролись за статус обвинителя^[40]. Одним из главных аргументов Цицерона стало указание на то, что Квинт Цецилий вне зависимости от его истинных намерений не готов противостоять столь выдающемуся оратору, каким был Квинт Гортензий.

.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote{float:none;padding:0.25em 1em;border:thin solid #eaecf0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-source{margin:1em 0 0 5%;font-size:105%}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq{margin:0 -1em -0.25em}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavFrame{padding:0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavHead,.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavContent{padding-left:1.052632em;padding-right:1.052632em}

…Заранее воображаю, как натешится, как вволю насмеётся он над тобою, Цецилий! Сколько раз предоставит он тебе свободно выбрать одно из двух: — считать факт совершившимся или не совершившимся, объявить утверждение правдой или ложью — и докажет тебе, что, на чём бы ни остановился твой выбор, всё будет против тебя. Трудно представить, сколько мучений придется вынести, в каких потемках бродить тебе… Посмотри-ка, как он примется делить твое обвинение по частям и считать по пальцам отдельные пункты твоей речи; как он покончит с одним, разобьёт другой, опровергнет третий! Тогда самого тебя возьмёт, без сомнения, страх, что ты оклеветал невинного.

.mw-parser-output .ts-Конец_цитаты-source{margin:0.357143em 2em 0 0;text-align:right}

— Марк Туллий Цицерон. О дивинации Квинта Цецилия, 45.^[41]

Марк Туллий Цицерон. Бюст из Капитолийских музеев в Риме

В той же речи Цицерон бросил Квинту Гортензию открытый вызов, заявив: «Я охотно воздаю хвалу его таланту, но не боюсь его»^[42]. И далее: «Пусть он не надеется, если процесс будет поручено вести мне, подкупить судей без большой опасности для многих»^[43]. Судьи назначили обвинителем Цицерона (январь 70 года до н. э.). Тогда Гортал начал затягивать процесс, рассчитывая оттянуть начало рассмотрения дела до следующего года, когда он сам должен был получить консулат, а председателем суда должен был стать Марк Цецилий Метелл, ещё один друг Верреса. Для этого Квинт Гортензий организовал процесс против наместника Македонии (его имя неизвестно). В результате начало суда над Верресом было перенесено с мая на август 70 года. Гортал рассчитывал, что после первой сессии дело будет возвращено на доследование, а это практически гарантировало успех, поскольку почти всю осень в Риме шли разнообразные общественные игры^[44][45].

Но защита проиграла процесс в самом начале. Цицерон, произнеся короткую речь, в течение восьми дней представлял суду свидетелей, и их показания сделали очевидной вину Верреса в многочисленных злоупотреблениях властью. Квинт Гортензий при допросе всех свидетелей молчал и высказался только один раз, назвав Артемона из Центурип «обвинителем, а не свидетелем». Из этого Цицерон во всеуслышание сделал вывод, что защите нечего сказать^[46][47]. Позже Марк Туллий вспоминал, что «мощным натиском» он «сбил противника со всех позиций»^[38], так что Гортал не решился высказаться и посоветовал своему клиенту удалиться в изгнание, не дожидаясь ни приговора, ни даже второй сессии. Тот уехал в Массилию^[48][49].

Процесс Верреса стал для Квинта Гортензия безусловным поражением. В результате Гортал потерял положение первого оратора Рима, уступив лидерство Цицерону^[50][51].

Политическая карьера |

Благодаря упоминаниям в двух речах Цицерона^[52][53] известно, что Гортал прошёл через квестуру, но дата неизвестна^[16][54]. Эдилом Квинт Гортензий был в 75 году до н. э.^[55], в возрасте 39 лет, и отсюда историки делают вывод, что он получал магистратуры не «в свой год» согласно Корнелиеву закону (suo anno), а с некоторым опозданием^[16]. Во время эдилитета Гортал организовал для народа игры, которые античные авторы называют «великолепными»^[56], и раздачу зерна — по полтора модия каждому гражданину. Этим он заслужил благодарность плебса, поскольку в 75 году до н. э. хлеб был очень дорог^[57]. Но были и негативные моменты: позже Цицерон обвинил Квинта Гортензия в том, что он, нуждаясь в произведениях искусства, «брал их из городов… союзников и друзей будто бы на четыре дня, под предлогом празднования своего эдилитета, чтобы затем увезти их в свой дом и в свои усадьбы»^[58].

В 72 году до н. э. Гортал занимал должность претора^[59] и в этом качестве председательствовал в судах^[16]. Спустя положенное по закону время, в 70 году до н. э., он выдвинул свою кандидатуру в консулы и победил в паре с ещё одним плебеем, Квинтом Цецилием Метеллом^[60]; его обвиняли в подкупе избирателей, но для той эпохи это было обычным делом^[49]. После вступления в должность Квинт Гортензий получил в качестве провинции Македонию, и предполагалось, что он будет командовать в войне с критскими пиратами, но Гортал отказался от провинции в пользу коллеги и остался в Риме^[61]. По словам Цицерона, он «умерил то необыкновенное рвение, которое пылало в нём с детства, и захотел, наконец, насладиться изобилием всех благ: пожить счастливее, как он надеялся, и, во всяком случае, пожить более беззаботно»^[62]. По мнению Диона Кассия, Квинт Гортензий не хотел оставлять без своего контроля суды, через которые он влиял на политику^[63]. В любом случае консульство Квинта Гортензия не было отмечено чем-либо выдающимся^[61].

60-е годы до н. э. |

В период жизни после консулата Квинт Гортензий принадлежал к числу наиболее влиятельных и наиболее богатых римлян. Ему принадлежал дом в самом престижном районе Рима, на Палатине; правда, Светоний называет этот дом скромным, «не примечательным ни размером, ни убранством»^[64]. В начале гражданской войны помпеянец Луций Корнелий Лентул Крус добился от Помпея обещания, что это здание отойдёт ему после победы^[65]. Позже в доме Гортензия жил Август^[64]. Кроме того, у Гортала был ряд вилл — у Флументанских ворот, в районе городов Лаврент (с большим зверинцем), Бавлы (с садками для рыбы)^[61] и Тускул^[66][67] — и земельные владения в Путеоли, Пицене и стране сабинов^[61].

Вся эта собственность приносила хороший доход, и благодаря этому Квинт Гортензий мог тратить большие суммы на предметы искусства и на повседневную роскошь^[68]. Известно, что он поливал вином свои платаны^[67]; именно Гортал на авгурском обеде впервые подал на стол мясо павлинов, ставшее после этого едой гурманов^[69]; в своих прудах он разводил рыбу ценных пород^[70], и современники упрекали его в том, что своими муренами он интересуется больше, чем проблемами Республики^[71].

В последние 18 лет своей жизни (68—50 годы до н. э.) Квинт Гортензий ненадолго возвращался в политику, только если возникала крайняя необходимость защитить права нобилитета (по выражению Цицерона, он «скрылся из виду»^[72]). Вместе со своим шурином Катулом Капитолином он выступал против законов о предоставлении Гнею Помпею Великому империев для войны с пиратами в 67 году и Митридатом в 66 году (Lex Gabinia и Lex Manilia соответственно). Тем не менее оба закона были приняты^[73]. В 65 году Гортал участвовал как свидетель обвинения в процессе Гая Корнелия. Этот политик был народным трибуном в 67 году до н. э. и противником сената; в 65 году его привлекли к суду за «оскорбление величия римского народа», а точнее за то, что он прочёл с трибуны текст своего законопроекта вопреки вето коллеги. На стороне обвинения были Катул, Квинт Цецилий Метелл Пий, Марк Теренций Варрон Лукулл, Маний Эмилий Лепид, а защитником был Марк Туллий Цицерон, добившийся оправдания^[74].

В том же году Квинт Гортензий принимал участие в сенатском расследовании относительно событий, впоследствии известных как «первый заговор Катилины»^[75]. Публия Корнелия Суллу, которого обвиняли в причастности к этому заговору, Гортал спустя три года поддержал в суде, и тот был оправдан^[76]. Начиная с консулата Цицерона (63 год до н. э.) Квинт Гортензий регулярно выступал в судах, причём неизменно вместе с Марком Туллием; произносить заключительную речь, считавшуюся самой важной, он предоставлял коллеге^[77]. В 63 году до н. э. Гортал и Цицерон защищали Луция Варгунтея, обвинённого «в незаконном домогательстве должности», и Гая Рабирия, участвовавшего в убийстве популяра Луция Аппулея Сатурнина в 100 году. Рабирий был обвинён в убийстве без суда римского гражданина, причём обвинитель Тит Лабиен действовал в интересах начинавшего тогда свою карьеру Гая Юлия Цезаря; народное собрание склонялось в пользу Лабиена, но до приговора дело так и не дошло^[78][79].

В конце года, уже после того, как был раскрыт заговор Катилины, Гортал совместно с Цицероном и Марком Лицинием Крассом защищал Луция Лициния Мурену, обвинённого Марком Порцием Катоном в подкупе избирателей. Мурена был оправдан^[80]. В борьбе против катилинариев, являвшихся врагами всего нобилитета, Квинт Гортензий снова поддержал Цицерона^[75].

50-е годы до н. э. |

После смерти Катула Капитолина, наступившей в 61 или 60 году до н. э., «партия» оптиматов фактически осталась без вождя. Но и это не заставило Квинта Гортензия более активно заниматься политикой. Он по-прежнему выступал в суде. Так, в конце 60 года до н. э. он защищал некоего Валерия, о котором больше ничего не известно, и добился его оправдания. Цицерон сообщает, что этот суд считали уступкой консулу того года Луцию Афранию^[81][75]. В 59 году Гортал совместно с Цицероном защищал Луция Валерия Флакка, обвинённого в злоупотреблении властью во время наместничества в Азии. Квинт Гортензий говорил речь первым и постарался доказать несостоятельность обвинения, тогда как Цицерон заявил о том, что обвинение сфабриковано политическими противниками Флакка. В результате был вынесен оправдательный приговор^[82].

Изображение царя Птолемея XII Авлета в храме в Ком-Омбо

В 58 году до н. э. фигурантом судебного процесса стал Цицерон: народный трибун Публий Клодий Пульхр обвинил его в убийстве без суда римских граждан, имея в виду казнь катилинариев. Квинт Гортензий поддержал Цицерона и едва не погиб в ходе начавшихся беспорядков; сопровождавшего его сенатора Гая Вибиена толпа сторонников Клодия избила так, что тот вскоре скончался^[83].

В 56 году до н. э. Гортал принял активное участие в дебатах о том, как именно помочь египетскому царю Птолемею XII Авлету вернуться на престол. Триумвиры добивались того, чтобы в Египет направили Гнея Помпея во главе армии; Марк Кальпурний Бибул предложил поручить восстановление Авлета на престоле не армии, а трём послам, причём выбрать на эту роль частных лиц; а Квинт Гортензий и Луций Лициний Лукулл предлагали поручить эту миссию наместнику Киликии Публию Корнелию Лентулу Спинтеру — причём тоже без армии^[84][85]. В конце концов царь понял, что ничего не добьётся, и уехал из Рима^[86].

Параллельно шли судебные процессы с участием Гортала. В марте 56 года до н. э. он совместно с Цицероном и Крассом защищал Публия Сестия, обвинённого в насильственных действиях и незаконной борьбе за власть^[87]; тот был оправдан. Летом 54 года Квинт Гортензий защищал некоего Процилия (и проиграл дело)^[88], потом совместно с Цицероном Марка Эмилия Скавра и Гнея Планция. В этих случаях приговор был оправдательным^[89][90]. В 52 году до н. э. Гортал был одним из судей во время процесса Тита Анния Милона, организовавшего убийство Публия Клодия^[83].

Последние годы жизни Квинта Гортензия были омрачены конфликтом со старшим сыном. Гортал хотел даже сделать своим наследником племянника, Марка Валерия Мессалу Руфа, но в конце концов отказался от этого намерения^[92]. Мессалу в 51 году до н. э. обвинили в нарушениях во время избирательной кампании, но Квинт Гортензий добился его оправдания. В Риме все были уверены, что Мессала виновен; в результате Гортензия впервые в его жизни освистала публика в театре Куриона^[93]. В последний раз Гортал выступил с речью на процессе Аппия Клавдия Пульхра 5 апреля 50 года до н. э.: он был защитником вместе с зятем Пульхра, Марком Юнием Брутом. В июне того же года Квинт Гортензий скончался^[89]. Античные авторы считали большой удачей тот факт, что он умер прежде, чем в Риме начался очередной виток гражданских войн^[91][94].

Квинт Гортензий как оратор |

О речах Квинта Гортензия можно судить только на основании трактатов Цицерона, поскольку не сохранилось ничего, кроме трёх коротких цитат. Гортала относят к приверженцам азианизма — виртуозного ритмического стиля, для которого были характерны пышность, патетика, обширные периоды, сложная игра слов^[95][96]. По данным Цицерона, Квинт Гортензий блистал в обоих видах азианизма: «Один вид — полный отрывистых мыслей и острых слов, причем мысли эти отличаются не столько глубиной и важностью, сколько благозвучием и приятностью… Второй вид — не столь обильный мыслями, зато катящий слова стремительно и быстро, причем в этом потоке речи слова льются и пышные и изящные»^[97]. Представителям старшего поколения красноречие Гортала не нравилось; например, Цицерон не раз видел гнев и негодование на лице Луция Марция Филиппа, когда тот слушал Гортензия. А молодые люди приходили от такого стиля в восторг^[97].

Добиться успеха Горталу помогали его страсть к красноречию (он выступал и совершенствовал свои умения каждый день), прекрасная память, благодаря которой он без записей запоминал всё необходимое, звучный и приятный голос. В его «осанке и движениях было даже больше искусства, чем это требовалось оратору»^[98]: он очень продуманно одевался^[99], очень выразительно жестикулировал, и многие сравнивали его с лицедеем^[100]. Лучшие актёры той эпохи, Квинт Росций Галл и Эзоп, приходили на его выступления, чтобы поучиться^[101]. При всём этом красноречию Гортала, по словам Цицерона, не хватало «силы и внушительности», и оно подходило только молодому оратору. Когда Гортензий достиг зрелого возраста, но ничего не изменил в своём ораторском стиле и прекратил самосовершенствоваться, он перестал пользоваться успехом^[102].

Отдельные речи публиковались, но античные авторы признают, что Гортал писал хуже, чем говорил^[103][104]. Гай Веллей Патеркул упоминает его «Анналы» (в частности, там очень ярко описывались заслуги прадеда историка во время Союзнической войны)^[105]; предположительно это был стихотворный эпос в эллинистическом духе^[106]. Вообще Квинт Гортензий был очень образованным человеком, принадлежавшим к эллинской культуре^[95].

Семья |

Первым браком Квинт Гортензий был женат на Лутации, дочери Квинта Лутация Катула^[107]. По матери она была внучкой Квинта Сервилия Цепиона, консула 140 года до н. э., известного как организатор убийства вождя лузитанов Вириата^[108]. В этом браке родились двое детей. Сын, Квинт Гортензий, был цезарианцем и занимал должность претора в 45 году до н. э., но позже поддержал убийц Цезаря и пал в битве при Филиппах^[109]. Дочь, Гортензия, в 42 году до н. э. выступала против обложения дополнительным налогом богатых римских матрон и добилась отмены части из них^[110]. Она могла быть женой Квинта Сервилия Цепиона, приёмного отца Марка Юния Брута^[111][109].

Известно, что, будучи уже в зрелом возрасте, Квинт Гортензий обратился к Марку Порцию Катону с просьбой дать ему в жёны дочь, которая на тот момент уже была женой Марка Кальпурния Бибула и матерью двух детей^[112].

По избитым человеческим понятиям, правда, нелепо, продолжал он, но зато согласно с природою и полезно для государства, чтобы женщина в расцвете лет и сил и не пустовала, подавив в себе способность к деторождению, и не рождала больше, чем нужно, непосильно обременяя и разоряя супруга, но чтобы право на потомство принадлежало всем достойным людям сообща, — нравственные качества тогда щедро умножатся и разольются в изобилии по всем родам и семьям, а государство благодаря этим связям надежно сплотится изнутри. Впрочем, если Бибул привязан к жене, он, Гортензий, вернет её сразу после родов, когда через общих детей сделается ещё ближе и самому Бибулу и Катону.

— Плутарх. Катон Младший, 25.^[112]

Катон на это ответил, что любит Гортала и был бы рад с ним породниться, но просить у него дочь, которая замужем за другим человеком, — это всё-таки странно. Тогда Квинт Гортензий раскрыл свои намерения: он попросил, чтобы Катон отдал ему свою жену, Марцию. Эта матрона была дочерью Луция Марция Филиппа, консула 56 года до н. э., и сводной сестрой Гая Октавия, который уже после смерти Квинта Гортензия стал приёмным сыном Гая Юлия Цезаря. На тот момент она ждала ребёнка; тем не менее Катон, получив одобрение тестя, дал Марции развод и выдал её за Квинта Гортензия. По завещанию Гортала она получила большое состояние, а после этого опять стала женой Катона. Гаю Юлию Цезарю это дало основания для обвинений, будто Катон «с самого начала хотел поймать Гортензия на эту приманку и ссудил ему Марцию молодой, чтобы получить назад богатой»^[113].

Источники не сообщают о каких-либо детях Квинта Гортензия от второго брака. При этом у Тацита упоминается внук оратора Марк Гортал, просивший в 16 году н. э. Тиберия о финансовой помощи^[114], а в одном из уцелевших фрагментов фастов арвальских братьев фигурирует некто Марций Гортал, претор по делам иностранцев в 25 году н. э.^[115] В историографии существует предположение, что это один и тот же человек, отцом которого мог быть сын Квинта Гортензия от второго брака. Отец Марка/Марция, рано осиротев, мог быть усыновлён своим дедом по матери Луцием Марцием Филиппом^[116].

Оценки личности и деятельности |

Информация о Квинте Гортензии сохранилась главным образом в составе различных произведений Цицерона^[117]. При этом отношения между двумя ораторами были достаточно сложными. До 70 года до н. э. они были открытыми соперниками, а в дальнейшем перешли к сотрудничеству и формальной дружбе, но, например, поведение Гортала в 58-57 годах до н. э., во время противостояния с Клодием, Цицерон считал предательством. Тогда Марку Туллию пришлось уйти в изгнание, и он не получил от сенаторов, включая Квинта Гортензия, поддержку, на которую надеялся. Позже друг Цицерона Тит Помпоний Аттик советовал ему написать сочинение о Гортале^[118], но содержание этой работы, если она действительно была написана, остаётся неизвестным^[119].

Несмотря на сложные взаимоотношения, Цицерон всегда признавал Квинта Гортензия выдающимся человеком^[119]. В одной из своих речей он говорит, что Гортал обладал «величайшими достоинствами, почётным положением, богатством, мужеством и дарованием»^[120]. На вилле Квинта у города Бавлы происходит действие трактата «Учение академиков», и сам Гортал является одним из главных героев этого диалога в качестве противника философии и защитника красноречия. Свою историю ораторского искусства в Риме, изложенную в трактате «Брут», Цицерон выстроил таким образом, что он сам и Квинт Гортензий оказывались двумя последними выдающимися ораторами, говорившими на латыни^[121].

Вслед за Марком Туллием о Гортале восторженно отзывались и другие античные авторы^[95]. Валерий Максим пишет, что Квинт Гортензий «за свой авторитет и красноречие» занял первое место «в обильном урожае блистательных и выдающихся граждан»^[122]. Корнелий Непот называет Квинта лучшим оратором Рима^[123], Гай Веллей Патеркул поставил его вместе с Цицероном во главе списка «выдающихся талантов»^[124]. Известно, что портрет Гортала висел в палатинском дворце императора Тиберия среди изображений ораторов^[125].

Примечания |

Источники и литература |

Источники |

1. Аппиан Александрийский. Римская история. — М.: Ладомир, 2002. — 878 с. — ISBN 5-86218-174-1.


2. Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. — СПб., 2007. — 308 с. — ISBN 978-5-288-04267-6.


3. Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. — СПб., 1772. — Т. 2. — 520 с.


4. Гай Веллей Патеркул. Римская история // Малые римские историки. — М.: Ладомир, 1996. — С. 11—98. — ISBN 5-86218-125-3.


5. Авл Геллий. Аттические ночи. Книги 1 - 10. — СПб.: Издательский центр "Гуманитарная академия", 2007. — 480 с. — ISBN 978-5-93762-027-9.


6. Дион Кассий. Римская история (неопр.). Проверено 27 июня 2017.


7. Публий Корнелий Тацит. Анналы // Тацит. Сочинения. — СПб.: Наука, 1993. — С. 7—312. — ISBN 5-02-028170-0.


8. Корнелий Непот. Т. Помпоний Аттик (неопр.). Проверено 17 сентября 2016.


9. Макробий. Сатурналии. — М.: Кругъ, 2013. — 810 с. — ISBN 978-5-7396-0257-2.


10. Плиний Старший. Естественная история (неопр.). Проверено 4 мая 2016.


11. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. — М., 1994. — ISBN 5-02-011570-3, 5-02-011568-1.


12. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей // Жизнь двенадцати цезарей. Властелины Рима. — М.: Наука, 1999. — С. 12—281. — ISBN 5-02-012792-2.


13. Марк Туллий Цицерон. Брут // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 253—328. — ISBN 5-86218-097-4.


14. Марк Туллий Цицерон. Об обязанностях // О старости. О дружбе. Об обязанностях. — М.: Наука, 1974. — С. 58—158.


15. Марк Туллий Цицерон. Об ораторе // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 75—272. — ISBN 5-86218-097-4.


16. Марк Туллий Цицерон. Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. — СПб.: Наука, 2010. — Т. 3. — 832 с. — ISBN 978-5-02-025247-9,978-5-02-025244-8.


17. Марк Туллий Цицерон. Речи. — М.: Наука, 1993. — ISBN 5-02-011169-4.


18. Марк Туллий Цицерон. Речи (неопр.). Проверено 27 июня 2017.


19. Марк Фабий Квинтилиан. Наставления оратору (неопр.). Проверено 12 июня 2017.

Литература |

1. Альбрехт М. История римской литературы. — М.: Греко-латинский кабинет, 2002. — Т. 1. — 704 с. — ISBN 5-87245-092-3.


2. Бобровникова Т. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 2006. — 532 с. — ISBN 5-235-02933-X.


3. Грималь П. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 544 с. — ISBN 5-235-01060-4.


4. Егоров А. Юлий Цезарь. Политическая биография. — СПб.: Нестор-История, 2014. — 548 с. — ISBN 978-5-4469-0389-4.


5. Каретникова В. Соискание магистратских должностей в Римской Республике III — I вв. до н.э.. — Ярославль, 2011. — 250 с.


6. Кравчук А. Закат Птолемеев. — М.: Наука, 1973. — 216 с.


7. Утченко С. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — 365 с.


8. Briscoe J. The Grandson of Hortensius // Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik. — 1993. — Т. 95. — С. 249—250.


9. Broughton R. Magistrates of the Roman Republic. — New York, 1952. — Vol. II. — P. 558.


10. Clebs E. Aurelius 96 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1896. — Bd. II, 2. — Kol. 2482—2483.


11. Кeaveney A. Who were the Sullani? // Klio. — 1984. — Т. 66. — С. 114—150.


12. Münzer F. Hortensius // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2465.


13. Münzer F. Hortensius 2 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2465—2466.


14. Münzer F. Hortensius 4 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2466.


15. Münzer F. Hortensius 5 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2466.


16. Münzer F. Hortensius 6 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2466—2467.


17. Münzer F. Hortensius 8 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2468—2469.


18. Münzer F. Hortensius 10 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2469.


19. Münzer F. Hortensius 13 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2470—2481.


20. Münzer F. Hortensius 15 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2481.


21. Münzer F. Hortensius 16 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1913. — Bd. VIII, 2. — Kol. 2481—2482.


22. Münzer F. Lutatius 7 // RE. — 1942. — Bd. XIII, 2. — Kol. 2072—2082.


23. Münzer F. Marcius 75 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1930. — Bd. IV. — Kol. 1562—1568.


24. Münzer F. Opimius 11 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1939. — Bd. XVIII, 1. — Kol. 680.


25. Seager R. Pompey the Great: a political biography. — Oxford: Blackwell, 2002. — 176 с.


26. Sumner G. Orators in Cicero's Brutus: prosopography and chronology. — Toronto: University of Toronto Press, 1973. — 197 с. — ISBN 9780802052810.

Ссылки |

• Квинт Гортензий Гортал (рус.). — биография на сайте ancientrome.ru.

Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии.